1.
сезон дождей белыми астрами
вставляет в глаза глаукому
чтобы не вспоминать глаза и руки
не вспоминать лошадей белых и гнедых
как звёзды пастушьей сумки
чтобы больше не вспоминать дождей
вместо них она предлагает кровь снега
обступающего кромкой колодец
и мёрзлые в наледи ветки —
шиповника сирени ясеня
чтобы не вспоминать их за стеклянной рамой
за окошком зимней оранжереи в конце сада
за ним спуск
в долины беспамятства
глаукома снегом занавешивает глаза
и стеклянные пальцы не способны вспомнить как пришивать рукава
к летней одежде
они все в изморози
как не выйти из долины теней
так и не выйти из долины беспамятства
глаукома пожинает листья моего сердца
собирает в жатву лошадей что охраняли колодцы с водой в степи
ремёсла древних миров
по типу того которым владел Гиперион или Фридрих
остались только липы в саду их серёжки покрытые бусинами испарины
поднимающейся в облака со святой земли
табун лошадей мне снится и приходит во сны —
один и тот же сон
где рыбка в керамической чаше для риса
светится будто опал будто пластинка металла
я стою и передо мной лошади в этом весь сон
в этом сне
я стою и передо мной лошади
в яблоках расписанный круп
будто в серебряных кружочках прозрачных внутри
и я вижу яблоки с серебряной кожурой и прозрачные внутри
лошади в серебряных яблоках
они проносятся мимо их движения легки на подъём
как в чаше рыбы
их рысца как траектория дождевых нитей
пронизывающих воздух
в день потерянной крови
ничего не могут обескровленные руки
держать серебряные нити
держать яблоки что рассыпали лошади с боков
кем были лошади
человеческими голосами призраками ремёслами
садами парками акведуками стихами Рильке
ключами Корсакова-Римского
аквитанскими камнями мозаиками арабскими цифрами
витражами глиняными печами хлебом зверем
молоком в стакане кровью серебром
костями рыбами звёздами единицами прочими числами
сферами облаками дождями водой
моим сердцем другим сердцем жемчужиной
туберозой землёй красными тагетесами в стакане рыбка в воде
слезами животом кормилицей
они были озером и родниками
ирисами гладиолусами пастухами
пастухами пасли овец
заблудших в долину смертной тени
псалмами
перламутром выродившимся детёнышем раковиной моллюском
золотом жабрами бархатом колосьями
медуницей жуками телятами
испепеляющим агнцем твоими руками
мёдом в лазури хрусталём и шёлком
волком зевом стрельцами
говорящими жабами ведьмами духом летних ночей
пожарами океаном ископаемыми
олеандром жемчугами ресницами
кварцем песками
царями ночью стеклянными шарами
моими руками всем прочим
языками чётками глоссолалией
ядом репейником садом
яблоками и яблонями
облаками туманом градом
снегом карнизом ивой
судом тюльпанами
алфавитом
паутиной
раскорячившимся шмелём
снежинкой сныти
травой листьями
чёрным смолой
церерами чешуёй
канифолью хвоей
раухтопазом свечой
островом берегом
жимолостью водой.
2.
грушевые листья опадают
по саду не пройти мимо их голоса
говорят голосами живых
кричат кричат мне не подойти
не собрать плодов
скоро сезон дождей и груши начинают гнить
от корня
разбросали вокруг себя листья
с записанными на обороте
но листья кричат и во сне
прозрачными кругами ходят
лиственницы снегопадами искромсали бархат
где только был
не уступают иголки в крике всем прочим
но вернёмся к грушам
которые сбросили листья
их голые пальцы в изящной паутине
теперь гнить головам
а под ними — лежать плодам и листьям
—
груши в корковой кожуре
листья в порезах и опухоли
расходящейся батистом разъедающей эпидермис как кислота
засохшие жемчужины — цветки
которые не распустились весной
вонзаются в пятки словно булавки стороной иглы
мастерицы — ей угрожали
о скором сезоне дождей
как и положено я иду с выгнутыми ножницами
с кружевами марли от яблоневых пядениц
с клеем из смолы
чтобы лечить раны груш лиственниц и яблонь
—
под корой моих любовников прогуливаются лабиринтами вредители,
каждый с тысячью ртов в которых по десять тысяч зубов,
будто летучие львы откусывают головы моим муравьям,
пока я сижу за столом и пишу в тетради —
всего лишь веду календарь садовых работ,
кровь от ран поспешно засыхает на их светлых кожах —
садовый вар, как рутину, на подушечках пальцев наношу на кору деревьев
сад в болезни не спит, сражается,
но проходит сезон дождей
после него остаётся лишь след
в виде малинового сока, скисшего в уксус —
я только раскидывала скорлупу и золу по малиннику, а вы уже были.
Дата публикации: 20.06.2025
Мария Кривова
Поэтесса, писательница. Родилась в 2001 году в Оренбургской области. Сотрудница независимого книжного «Чехов и Компания». Выпускница Литературного института им. А. М. Горького (2025). Публиковалась в журналах «Кварта», «Флаги» и проекте «Mappa Mundi». Участница литературных мастерских в ГЭС-2. Ведёт колонку «Розовый Орден (http://syg.ma/@pink-order)». Живёт в Московской области.