Две тени (III, 01-05.01.2024)
1.
сосны богато украшенные задохнувшиеся в смоле
белое поле белеет тиграми самое себя переходя (и все в этом духе)
в чаше сердцебиений откуда уходит кровью во рту ракетой
навьюченной своими гиацинтовыми сегментами
(степенями)
заснеженные верблюды & восковые воспоминания не мои, общие
общие всех из ледовых городков они си́ни
просвет Башня Аттракционов ртуть тащится по кругу воспоминания си́ни:
проложить пройтись
где взять мне эти минуты рассыпать тени и прочие тени
что с них взять ребра ледового городка
верблюды уходят печальны на всех своих степенях
ртутное никому
мне всё надоело, и сложное и простое я ничего не ищу и не сокращаю
без всякой пользы теням стянуть безделушку обладать и печалиться ею
суставы белы ледовой карусели
оплыло лицо у подземной степени оружие
оружие, оружие непременно богато украшенное
пригодилось бы первопроходцу наблюдателю ям
белых печей ягод и замороженных яблонь
отпечатков туши и золота города за рекой
он вышел забытым
белым хором уведенным за скобки
вышел очнулся забытым
и лёд ломался как ледяные яблоки или белые ледяные печи
стены раскатаны и никого здесь из армии Незапамятных
неуправляемых размагниченных сил ума
гобелены & яблоки
и серый камыш переломан
2.
бумаги архивов рассеяны ветром и всюду хвоя
барельефы почти недвижны на фронтонах ДК и театров и река
река, река почти почти, почти остановлена чёрным газом окраин
они недвижны & места себе не находят среди Вышек & Башен Бышек & Вашен
& вишен они в поминальных огнях живыми огнями проходят и река
река, река тащит сырую прохладу их колоннад на тот берег
ДК & театры & конструкторские бюро пусты &
вечерним зеленым сукном покрыты
бумаги архивов невидимые места и памятники все как один в снежных плащах
уходят дворами и трубами заглублённых заводов
проспектами: Победы Труда Ликвидации Света
уходят интуитивно понятной аббревиатурой ННЖЗ:
нам незачем жить здесь Незачем Жить Здесь
и нечем и прочими сокращенными степенями
с ними сто́ит пройтись по железным дорогам Железнодорожников
полями торжеств Полями Торжеств композиций
кипенно-красных оград & огней
все они опечалены праздником
отмечены признаком (первородством)
и ледяные спины их городов & гробов словно сады камней из-под земли всплывают
словно дельфины гладкими знаками гальки
пора как и было условлено проложить их пути богато украшенных Башен
пройтись огибая себя степенями тенями снятых швов гарнизонных кедров
вещей сокращений
Две тени (V, 29.05.2024, 24.06.2024)
1.
машины пусты машинисты пусты внутри у Луны
удерживают провода прежнего электротока
на не-действующей стороне гостями Подземного парка
властителями Аллегорий глотателями дыма ходят они, сочиняют свои Провожающие элегии
и я хожу а со мною серая плоть Соответствий
г-н Василиск со мною надзирающий &
назревающий я пил из Фонтанов свои увечья и теперь фонтанная боль на моей голове
а внутри Соответствий дождь прошёл потушив машины & машинистов
на брюхе Бога-Быка — рогатой луной передавая известия:
доброй ночи длинной ночи ночи, когда
атакована зелень на площади
когда площади пощады пусты и моторы захлёбываются минералкой
доброй ночи для не-действующей Остановки
доброй ночи, вы прокляты вы потеряны
вы прощены
остановлены зеленью на пустой площади (это ни на что не указывает)
лишь фантомной болью Последний парк пузырится
и внутри Луны ждёт вас подарок стоит лишь развинтить
и пустые машины пустых машинистов рассеяны внутри Луны
Луна: долгие длинные тени
нас ожидают увечья и Луна которая, как известно, есть Премудрость Божья,
преподнесённая отдельно от Его могущества
не-действующая сторона & река Океан обтекающая мир &
сопутствующий урон всегда утраченная & всегда бархатная
будем для краткости называть её Луна
Луна, Луна будем для краткости пить эти Фонтаны
моя речь уже не заострена
и моими тенями уже идут тигры и танки, и кровь моя, и Луна под всем своим единственным парусом
водомерки и грузовики и тени идут моими тенями
и вертолёты моей тревоги и стекольные фабрики
и я, который был как амфитеатр моей крови но уже прошёл
павшую кровь мою черпают на Действующей Стороне
с Богом-Быком тенью по́ля желчью последнего сада белым облаком прохожу
никаких откровений останутся лишь Аллегории
заперто тело больше не-действующее и я выхожу на прогулку половинкой Луны накрывшись
весь уязвлённый хожу половинкой Луны накрывшись
(как известно, запер калитку веткой от дурных новостей)
чёрную кровь из себя за волосы вытаскиваю но она ещё держится простая песенка
никак не уходит а все уходят из моих пленных сюжетов
сирень уже ушла машины уже пусты
сока в банке осталось на два глотка вдали военные приманки горят
а на второй половине Луны
ветви, магниты и луноходы ходят моей кровью как взятой фигуркой
накроюсь усну у Последнего парка на эмалевых плитах
тенью своей тревоги ограды своей
2.
этой речи не требуется попутчик она научилась ходить и теперь отовсюду уходит
в городе жарко его одолевают повторы и весь он надут вокруг военными астрами никнет
в отелях своих и конвертах
эта речь ходит сама и никто ей не нужен а над степью подрагивают вертолёты
быки не могут зацветшей воды напиться
я отыскал какой-то угол как и прежде наблюдаю, как все они Ходят Сами
связи срезаны на не-действующей стороне
и негде среди Закрытых Глаз даже разменять купюру
выскальзывает из брошенного трамвая бабочка-однодневка
вся в иглах вся — анестезия и уходит
и Луна уже вся ушла под собственным парусом
печалиться поздно & и нет моста к брошенному трамваю
ничего: память уйдёт она всегда уходит и нечем будет печалиться как и прежде
я Сам не Хожу а если хожу, то
словно комета по этим орбитам и паркам теряя собственный хвост
прохожу не выдерживая этой Собственной Боли аттракционами выключенного острова
невдалеке от Луны
позолоченными поручнями теряя собственную (я и не помнил) память
Встречному ветру: печалиться поздно
Выключенному острову: печалиться поздно
петли холмы остров одолевают а они
они спиливают сухую яблоню жгут Последний костёр
и заключают мир
мир мир и никто больше не умирает
даже эти те, которые хуже всех
Четыре тени (VI, 18.12.2024-06.01.2025)
1.
свечи задеты однако ещё не задуты
в саду Всех Лечебниц герцогстве крови
ещё не задуто герцогство крови и гибнет извёстка ольха пузырится
в саду за стеной у железной дороги и фиолет перевоплощается в ультрафиолет
скоро высотными корпусами НИИ воплотится зубчатой радиолокационной короной
а после все двинут гулять вдоль белых больничных стен
нейтронные звёзды-иголки рассыпались магнитным горлом их пьёт город-герой Антитерра
в мусорных баках фольга трепещет прощальным касанием жжёт мою кожу
подстрочники-пленники пронизали аллею и поспешает аллеей славы к Защитникам Отечества
некий Защитник Отечества
снег сечёт и проходит повсюду особой формой мольбы
гордость рубеж все Защитники сжаты всё Отечество защищено
белым куполом неги цедрой холодной железнодорожным пивом
защитой рассыпаны птицы на углу у памятника добровольцам-танкистам
зеркальным обратным огнём родина славы сечёт плавной звездой-подстрочником следует в аэропорт
никудышных медалей полно в карманах её пиджаков хватит
запоздали прощания
упаси бог вас подумать что это имеет хоть каплю связи с тем что иные из нас называют действительностью
сонливость анальгезия аллегория долгой бумажной боли
эполеты отечества зеркальный осколок у мусорных баков в герцогстве крови назовём его так
знакомое нам как огранённая плотью республика
знакомое нам как вражда как ночь защиты
со сгущённым на степенях Заградительным Воздухом знакомое нам как ночь отечества
как беспилотный полярный огонь в конечном итоге как НИИ Тяжёлых Мерцаний
в городе доблести Антитерра над заводами белый купол к несчастию нашему
спутниковой пройден связью пламенем патрульным продлён
2.
ничто не замирает ради нас лишь станции сверхтяжёлого метро безупречны
в городе пик при красных козырях где ещё нам искать покоя как не на запертых станциях
на «Тихой» снег бирюзовые угли в жаровнях и караульные трубачи
на «Проспекте Свечения» снег рыба бьётся на мраморной чаше платформы мычит Похвалу Коллективу
на «Подпространственной» снег снег, снег снег
снег в кинескопах моих обезглавленных военнообязанных звёзд-сообщниц
вот тебе и тщедушный сюжет посреди отвлечённого города в заёмном празднике за рекой
под флагами оккупантов с подрезанными голосовыми связками
хрипит цирковой тигр пустое животное как восковая пластинка своё дидактическое упражнение
всеми Дворцами Культуры полон такой не бывает тоски не значит ли это что её не может не быть
кортеж на взлётно-посадочной серебристыми плавниками расталкивает мрак
к воронкам станций стекаются добровольческие созвездия
все соумышленницы под началом Проксимы Центавра
а пузырь пионерской обсерватории фосфоресцирует трупным пламенем
попросту не может не быть опаловым светом пригородных электричек
застопоренных у национального парка
задёшево проданным Отвлечённым Отечеством задёшево оттого и досадно
телевизионной помехой радиостанцией «Пепел» расплатой
3.
колодцы наших врагов бездонны отёки наших сердец изрядны
и мокрого снега вдосталь в городе пик
на стрельбищах голубые топазы всыпаны в пересохшие русла окопов
и с подбитой душой отдыхает на станции «Ритуальная» опозоренная армия
в лице одного из Защитников О-ва
курит после Отдачи Почестей в ожидании Погребения Станций
сорит в ноосфере своими малахитовыми мыслишками протуберанцами боли и всё такое…
протуберанцами боли, подумаешь, тоже мне
оккупация уголь картинные галереи божья милость прочие штучки
хорошо темперированные институты Высоких Энергий паукограды хребты хладокомбинаты
коллайдеры полные жетончиками погубленного метрополитена ускорители сердца
часовщики землемеры чья жизнь со всех сторон окружена водой
любители опиума яшмовые эфиропроходцы вцепившиеся в полуостров чужого увечного сердца
etc на замусоренных берегах Антитерры трепыхаются флажки семафорной связи
осокой скрыта река трубами комбинатов пронизана перекатывает забытые номерки гардеробов
и благородную Моль увещевает составить компанию нам на пути к Отдалённой звезде
«средточию нейтрального обитания» к станции «Тихая» (ну например)
утолите моё любопытство скажите когда это кончится
щипцы и заколки и авианосцы всё чем гордится магнитное горло Антитерры города-гвоздодёра
рыбы в пруду замёрзли любимицы Йота, Каппа и Лямбда радио шепелявит чужой перебранкой
убиты лиловые тени защитников и отдыхают привалившись к стене
дверь снята с петель в чёрном провале инеем дышит дворняга
на кладбище национальные флаги и тени убитых теней
задувают забытые розы задувают знакомые жесты
4.
и теперь в пробитом гаражном кооперативе в скелете бывшего трактора
в двух шагах от железнодорожных путей гаснет в запутанных трубах Путь Сообщения
где белоснежный безропотный бастион хладокомбинат
почётный гаснет мертвец вдали на одной из линий гаражного кооператива
с беломориной в артритных пальцах обезболиванием в бледных дёснах сам — анестезия
хорошо нам известный господин Великий Холод
уходит к отвалам шлака цинковым заводам дебаркадерам выстуженных ангаров
к Теплотехническому институту цистернам белый весь как салфетка
свинцовой нейтронной иглой прошивает зависшую птицу свёрлами пьёт эту землю
господин В. Х.! как и прежде если захочешь можешь меня очистить
в госпитальном корпусе где обитает кровь соответствий
и там, где в ангарах газ поисково-спасательных солнечных вспышек
и на выпитых станциях подле военноастральных тоннелепроходческих комплексов
да и прямо сейчас в пробитом гаражном кооперативе где ты уходишь последним Путём Сообщения
и всё такое… в конечном итоге хотя бы просто пройдёмся
железнодорожной истекая кровью зажимая мокрую рану
белым бумажным сахаром снегом антиматерией
собственным сердцем картонным и пленной картонной звездой
пройдём как магнитная буря срывая листовки задувая тяжёлые свечи
локомотив гудит печалиться поздно пора
Дата публикации: 22.04.2025
Михаил Бордуновский
Поэт, соредактор издательства SOYAPRESS, куратор литературных проектов. В 2020–2024 годах — главный редактор журнала поэзии «Флаги». Лауреат Премии Андрея Белого (2023). Родился в Челябинске в 1998 г., в 2022 г. окончил Литературный институт. Публиковался в журналах «Воздух», «Волга», POETICA, «Гвидеон». Telegram-канал — t.me/room_617. Живёт в Долгопрудном.