Чарльз Буковски

Чарльз Буковски (1920–1994) — один из наиболее популярных андеграундных американских писателей, который в своих стихах и прозе изображал разврат городской жизни и угнетенных слоев общества. В своих произведениях Буковски использует прямой язык и жестокие сексуальные образы, поэтому некоторые критики считали его стиль оскорбительным, другие же утверждали, что Буковски сатирически изображал поведение своего главного героя писателя и мачо Генри Чинаски, регулярно упоминая секс, алкоголизм и насилие. «Не пытаясь выставить себя в выгодном свете, тем более героическом, Буковски пишет с бесстрастной правдивостью, которая отличает его от большинства других «автобиографических» романистов и поэтов», — пишет о Буковски Стивен Кесслер в San Francisco Review of Books.

Буковски родился в Германии, но в возрасте двух лет переехал с семьей в Соединенные Штаты. Его отец верил в строгую дисциплину и часто бил сына за малейшие проступки, о чем Буковски подробно рассказал в своем автобиографическом романе о взрослении «Хлеб с ветчиной» (1982). Буковски, худощавый ребенок, также подвергался издевательствам со стороны мальчиков своего возраста и часто отвергался девочками из-за своего плохого цвета лица.

В 1939 году Буковски поступил в Лос-Анджелесский городской колледж, но бросил учебу в начале Второй мировой войны и переехал в Нью-Йорк, чтобы стать писателем. Следующие несколько лет он провел за литературным творчеством, путешествуя и собирая многочисленные отказы. К 1946 году Буковски решил оставить свои писательские амбиции и начал десятилетнюю пьянку, во время которой путешествовал по всей стране. Оказавшись на грани смерти в Лос-Анджелесе, Буковски снова начал писать, хотя продолжал пить и культивировать свою репутацию поэта с тяжелым образом жизни. Он начал свою профессиональную писательскую карьеру только в тридцать пять лет и, как и другие его современники, начал с публикаций в андеграундных газетах, таких как «Open City» и «L.A. Free Press».

Буковски написал более сорока книг стихов, прозы и романов. Первая книга стихов Буковски «Цветок, кулак и звериный вопль» (1959) охватывает основные интересы и темы, которые занимают многие из его произведений, особенно «ощущение опустошенного, заброшенного мира», как отметил Р. Р. Кускаден в «Аутсайдере». Хотя на первый взгляд кажется, что Буковски пишет только о выпивке, сексе, азартных играх и музыке, его стиль — это «четкий, жесткий голос; отличное ухо и глаз для измерения длины строк; и отказ от метафор, когда живая история может выполнить ту же драматическую функцию», — утверждает Кен Такер в Village Voice.

Буковски умер от лейкемии в 1994 году, но его посмертная карьера оказалась не менее плодотворной, чем при жизни. Отчасти это произошло благодаря его уникальным отношениям с издателем Джоном Мартином, редактором Black Sparrow Books, который продолжал издавать творческое наследие Буковски после его смерти. Одной из последних опубликованных книг стал сборник дневниковых записей «Капитан обедает, кораблем управляют матросы» (2002), которая начинается с его обычных праздных размышлений об азартных играх, женщинах и выпивке, но приобретает трагический оттенок, когда писатель смиряется с диагнозом лейкемии. Как пишет Джеральд Локлин в «Review of Contemporary Fiction»: «Эти размышления, приближающие Буковски к финалу, раскрывают сложную человеческую натуру зачастую слишком карикатурного персонажа, который преодолел, казалось бы, непреодолимые препятствия, чтобы стать писателем мирового уровня, автором бескомпромиссных романов, рассказов и стихов».

Елена Захарова

Перевод с английского Евгении Либерман

Посвящение чертовски прекрасной даме

тем псам, что спят по ночам
наверняка снятся кости
а я помню твои
обтянутые плотью
прекрасные
в том тёмно-зеленом платье
и чёрных блестящих
туфлях на шпильке,
ты всякий раз материлась, когда пьянела,
растрёпывались волосы и ты
желала вырваться из
того, что вцепилось в тебя:
скотские призраки
гнилого
прошлого, и
наконец,
ты сбежала
в могилу,
оставив меня с этой
гадкой
реальностью;
ты уже 28 лет
в земле
а я тебя помню
яснее всех
живых;
ты была той единственной
кто осознал
прогнившую
реальность;
а остальные ныли
из-за
ерунды,
бессмысленно
трепались
о бессмыслице;
Джейн, ты знала
слишком много —
это тебя убило.
выпьем же за твои кости,
которые
всё ещё
снятся
этим псам.

Eulogy To A Hell Of A Dame

some dogs who sleep At night
must dream of bones
and I remember your bones
in flesh
and best
in that dark green dress
and those high-heeled bright
black shoes,
you always cursed when you drank,
your hair coming down you
wanted to explode out of
what was holding you:
rotten memories of a
rotten
past, and
you finally got
out
by dying,
leaving me with the
rotten
present;
you’ve been dead
28 years
yet I remember you
better than any of
the rest;
you were the only one
who understood
the futility of the
arrangement of
life;
all the others were only
displeased with
trivial segments,
carped
nonsensically about
nonsense;
Jane, you were
killed by
knowing too much.
here’s a drink
to your bones
that
this dog
still
dreams about.

Свобода

он пил вино всю ночь
28-го, думал о ней:
как она ходила как болтала как любила
как говорила что-то похожее на правду
и он знал все цвета
её платьев
и туфель — он знал наизусть форму
каждого ее каблука
изгиб ее стопы

и она снова ушла, а когда он
вернулся и она притащила с собой эту особую вонь,
как всегда
она припёрлась в 3 часа ночи
засранная как нажравшаяся дерьмом свинья
и
он выхватил кухонный нож
и она завизжала
вжимаясь в стену комнатушки
ещё почему-то прелестная
пусть и провоняла бл*****ом
и он прикончил бокал вина.

то желтое платье —
его любимое —
и она завизжала снова.

он схватил нож
расстегнул ремень
разорвал ткань на глазах у неё
и отрезал себе яйца.

он нёс их в руках
как абрикосы
и смыл в
унитаз
а она всё визжала
комната побагровела

ГОСПОДИ ГОСПОДИ
ЧТО ТЫ НАТВОРИЛ?

и он сидел там зажав 3 полотенца
между ног
чувствуя, как ему теперь наплевать
ушла она или осталась — в жёлтом зеленом
да в чём угодно.

он держал полотенца одной рукой, а другой —
приподнявшись плеснул
ещё вина.

Freedom

he drank wine all night of the
28th, and he kept thinking of her:
the way she walked and talked and loved
the way she told him things that seemed true
but were not, and he knew the color of each
of her dresses
and her shoes-he knew the stock and curve of
each heel
as well as the leg shaped by it.

and she was out again and when he came home, and
she’d come back with that special stink again,
and she did
she came in at 3 a.m in the morning
filthy like a dung eating swine
and
he took out a butchers knife
and she screamed
backing into the rooming house wall
still pretty somehow
in spite of love’s reek
and he finished the glass of wine.

that yellow dress
his favorite
and she screamed again.

and he took up the knife
and unhooked his belt
and tore away the cloth before her
and cut off his balls.

and carried them in his hands
like apricots
and flushed them down the
toilet bowl
and she kept screaming
as the room became red

GOD O GOD!
WHAT HAVE YOU DONE?

and he sat there holding 3 towels
between his legs
no caring now whether she left or
stayed
wore yellow or green or
anything at all.

and one hand holding and one hand
lifting he poured
another wine

Девушка в мини-юбке читает Библию

воскресный день, я ем
грейпфрут на полпути
к православной церкви
в западной части города.

смугленькая девушка
откуда-то с востока —
огромные карие глаза
бегают по строчкам Библии
вверх-вниз. это крохотная красно-черная
Библия, а девушка читает
и продолжает идти и идти
словно плывёт в спокойном ритме танца
читая Писание…

длинные золотые серьги;
по 2 браслета на руках,
и мини-юбка, и кажется,
ткань обнимает её
лёгким загаром,
который переливается на коже,
нежа на солнце длинные оливковые ноги…

некуда деться от её присутствия
и незачем это…

по радио играет симфонический оркестр
ей не слышно
но движется она точь-в-точь
в ритм
симфонии…

она темна, она темноволоса
она читает Слово Божье.
я есть Господь.

A Girl In A Miniskirt Reading The Bible

Sunday, I am eating a
grapefruit, church is over at the Russian
Orthodox to the
west.

she is dark
of Eastern descent,
large brown eyes look up from the Bible
then down. a small red and black
Bible, and as she reads
her legs keep moving, moving,
she is doing a slow rhythmic dance
reading the Bible…

long gold earrings;
2 gold bracelets on each arm,
and it’s a mini-suit, I suppose,
the cloth hugs her body,
the lightest of tans is that cloth,
she twists this way and that,
long yellow legs warm in the sun…

there is no escaping her being
there is no desire to…

my radio is playing symphonic music
that she cannot hear
but her movements coincide exactly
to the rhythms of the
symphony…

she is dark, she is dark
she is reading about God.
I am God.

***

он говорил с мышами и воробьями
и его волосы поседели к 16.
папаша шпынял его каждый день а мать
только ставила свечи в церкви.
бабушка приходила когда мальчишка спал
и молилась дьяволу чтобы тот разжал
когти
на его горле
пока мать это слушала и рыдала
над библией.
казалось он в упор не замечал девчонок
казалось он в упор не замечал игры мальчишек
казалось он вообще мало что замечал
казалось ему ничего не интересно.
огромный уродливый рот кривые зубы
тусклый взгляд маленьких глаз.
плечи ссутулилась а спина согнулась
как у старика.
он жил в нашем районе.
мы болтали о нём от скуки а потом
переключались на что-то поинтереснее.
он редко выходил из дома. нам хотелось над ним поиздеваться
но его папаша
грузный и грозный мужик
мучил его на потеху
нам.
а однажды мальчишка умер. в 17 он был ещё ребёнок.
смерть в маленьком городке — настоящая сенсация
которая забывается через 3-4 дня.
но смерть того мальчишки казалось
поселилась среди нас всех. мы продолжали болтать
о ней ломающимися голосами
в 6 вечера незадолго до темноты
незадолго до ужина.
и теперь когда я проезжаю по району
многие годы спустя
я всё ещё думаю о его смерти
хотя позабыл обо всех остальных
и обо всем что случилось
тогда.

*******

he spoke to mice and sparrows
and his hair was white at the age of 16.
his father beat him every day and his mother
lit candles in the church.
his grandmother came while the boy slept
and prayed for the devil to let loose his hold upon
him
while his mother listened and cried over the
bible.
he didn’t seem to notice young girls
he didn’t seem to notice the games boys played
there wasn’t much he seemed to notice
he just didn’t seem interested.
he had a very lárge, ugly mouth and the teeth
stuck out
and his eyes were small and lusterless.
his shoulders were slumped and his back was bent
like an old man’s.
he lived in our neighborhood.
we talked about him when we got bored and then
went on to more interesting things.
he seldom left his house. we would have liked to
torture him
but his father
who was a huge and terrible man
tortured him for
us.
one day the boy died. at 17 he was still a
boy. a death in a small neighborhood is noted with
alacrity, and then forgotten 3 or 4 days
later.
but the death of this boy seemed to stay with us
all. we kept talking about it
in our boy-men’s voices
at 6 p.m. just before dark
just before dinner.
and whenever I drive through that neighborhood now
decades later
I still think of his death
while having forgotten all the other deaths
and everything else that happened
then.

Значит, ты хочешь стать писателем

если тебя не рвёт на куски
несмотря ни на что,
не делай этого.
если оно не истекает твоё
сердце и разум, и рот, и нутро,
не делай этого.
если ты сидел часами
пялясь в монитор
или согнувшись над
машинкой
в поисках нужного словца,
не делай этого.
если строчишь ради прибыли и
славы,
не делай этого.
если хочешь этим затащить
кого-то в постель,
не делай этого.
если ты сидишь и
переписываешь снова и снова,
не делай этого.
если даже думать о письме для тебя тяжкий труд,
не делай этого.
если хочешь подражать кому-то,
выбей из головы.
но если приходится ждать, пока прорвётся
из груди,
то терпеливо жди.
если оно не рвется —
займись чем-то другим.

если сперва тебе нужно прочитать жене,
девушке, парню,
родителям, да кому угодно,
ты не готов.

не будь как другие писатели.
не будь как тысячи тысяч
зовущих себя писателями,
не будь нудным и тухлым и
вычурным, не будь воплощенным
нарциссом.
библиотеки мира
обзевались и
спят над такими
как ты.
не лезь туда.
не делай этого.
если это не вырывается
ракетой из твоей души,
если бездействие не доведёт
тебя до безумия или
петли или убийства,
не делай этого.
если солнце не
палит огнём твои кишки.
не делай этого.

когда настанет время
и если ты избран,
оно придет само
и продлится
пока ты не умрёшь
или оно не погибнет в тебе.

иного пути нет.

и никогда не было.

So You Want To Be A Writer

if it doesn’t come bursting out of you
in spite of everything,
don’t do it.
unless it comes unasked out of your
heart and your mind and your mouth
and your gut,
don’t do it.
if you have to sit for hours
staring at your computer screen
or hunched over your
typewriter
searching for words,
don’t do it.
if you’re doing it for money or
fame,
don’t do it.
if you’re doing it because you want
women in your bed,
don’t do it.
if you have to sit there and
rewrite it again and again,
don’t do it.
if it’s hard work just thinking about doing it,
don’t do it.
if you’re trying to write like somebody
else,
forget about it.
if you have to wait for it to roar out of
you,
then wait patiently.
if it never does roar out of you,
do something else.

if you first have to read it to your wife
or your girlfriend or your boyfriend
or your parents or to anybody at all,
you’re not ready.

don’t be like so many writers,
don’t be like so many thousands of
people who call themselves writers,
don’t be dull and boring and
pretentious, don’t be consumed with self-
love.
the libraries of the world have
yawned themselves to
sleep
over your kind.
don’t add to that.
don’t do it.
unless it comes out of
your soul like a rocket,
unless being still would
drive you to madness or
suicide or murder,
don’t do it.
unless the sun inside you is
burning your gut,
don’t do it.

when it is truly time,
and if you have been chosen,
it will do it by
itself and it will keep on doing it
until you die or it dies in you.

there is no other way.

and there never was.

Перевод с английского Евгении Либерман

Дата публикации: 21.10.2025

Евгения Либерман

Поэтесса, прозаик, критик, переводчик. Родилась в 2005 году в Подольске. Студентка ГосИРЯ им. А.С. Пушкина. Публиковалась в журналах «Флаги», POETICA, «Всеализм» «Кварта», «Нате», «Дактиль», «Воздух» и др. Стихотворения переведены на английский язык. Автор книги «Мансарда с окнами на восток» (М.: Neomenia, 2025). Живёт в Москве.